— Ну-с, перед кулебякой выпить, — продолжал секретарь вполголоса; он уже так увлекся, что, как поющий соловей, не слышал ничего, кроме собственного голоса. — Кулебяка должна быть аппетитная, бесстыдная, во всей своей наготе, чтоб соблазн был. Подмигнешь на нее глазом, отрежешь этакий кусище и пальцами над ней пошевелишь вот этак, от
избытка чувств. Станешь ее есть, а с нее масло, как слезы, начинка жирная, сочная, с яйцами, с потрохами, с луком…
Неточные совпадения
Он взглянул на Ольгу: она без
чувств. Голова у ней склонилась на сторону, из-за посиневших губ видны были зубы. Он не заметил, в
избытке радости и мечтанья, что при словах: «когда устроятся дела, поверенный распорядится», Ольга побледнела и не слыхала заключения его фразы.
Избыток того
чувства, которым Гуляев тяготел к несуществующему сыну, естественно, переходил на других, и в гуляевском доме проживала целая толпа разных сирот, девочек и мальчиков.
Она говорила очень мало, как вообще все уездные девицы, но в ней по крайней мере я не замечал желанья сказать что-нибудь хорошее, вместе с мучительным
чувством пустоты и бессилия; она не вздыхала, словно от
избытка неизъяснимых ощущений, не закатывала глаза под лоб, не улыбалась мечтательно и неопределенно.
Чуть не смеясь от
избытка приятных и игривых
чувств, я нырнул в постель и уже закрыл было глаза, как вдруг мне пришло на ум, что в течение вечера я ни разу не вспомнил о моей жестокой красавице… «Что же это значит? — спросил я самого себя. — Разве я не влюблен?» Но, задав себе этот вопрос, я, кажется, немедленно заснул, как дитя в колыбели.
Но подо всем этим лежало и медленно разрасталось
чувство избытка любви к сыну, напряженное желание нравиться ему, быть ближе его сердцу.
Одним словом, было видно человека прямого, но неловкого и неполитичного, от
избытка гуманных
чувств и излишней, может быть, щекотливости, главное, человека недалекого, как тотчас же с чрезвычайною тонкостью оценил фон Лембке и как давно уже об нем полагал, особенно когда в последнюю неделю, один в кабинете, по ночам особенно, ругал его изо всех сил про себя за необъяснимые успехи у Юлии Михайловны.
Он долго и горячо тряс эту сухую руку и от
избытка новых
чувств, приятных своей определённостью, не мог ничего сказать попадье.
На третий, рано поутру, Алексей Степаныч, дожидался своей невесты в гостиной; тихо отворилась дверь, и явилась Софья Николавна прекраснее, очаровательнее, чем когда-нибудь, с легкой улыбкою и с выражением в глазах такого нежного
чувства, что, взглянув на нее и увидя ласково протянутую руку, Алексей Степаныч от
избытка сильного
чувства обезумел, на мгновение потерял употребление языка… но вдруг опомнившись, не принимая протянутой руки, он упал к ногам своей невесты, и поток горячего сердечного красноречия, сопровождаемый слезами, полился из его груди.
Пестрые лохмотья, развешанные по кустам, белые рубашки, сушившиеся на веревочке, верши, разбросанные в беспорядке, саки, прислоненные к углу, и между ними новенький сосновый, лоснящийся как золото, багор, две-три ступеньки, вырытые в земле для удобного схода на озеро, темный, засмоленный челнок, качавшийся в синей тени раскидистых ветел, висевших над водою, — все это представляло в общем обыкновенно живописную, миловидную картину, которых так много на Руси, но которыми наши пейзажисты, вероятно, от
избытка пылкой фантазии и чересчур сильного поэтического
чувства, стремящегося изображать румяные горы, кипарисы, похожие на ворохи салата, и восточные гробницы, похожие на куски мыла, — никак не хотят пользоваться.
Рано-рано утром он встал прежде всех в доме и, мучительно-волнуемый какими-то затаенными, невыраженными порывами юности, без цели вышел в сад, оттуда в лес, и среди майской, сильной, сочной, но спокойной природы, долго бродил один, без всяких мыслей, страдая
избытком какого-то
чувства и не находя выражения ему.
Два голоса обнялись и поплыли над водой красивым, сочным, дрожащим от
избытка силы звуком. Один жаловался на нестерпимую боль сердца и, упиваясь ядом жалобы своей, — рыдал скорбно, слезами заливая огонь своих мучений. Другой — низкий и мужественный — могуче тек в воздухе, полный
чувства обиды. Ясно выговаривая слова, он изливался густою струей, и от каждого слова веяло местью.
Слова эти были произнесены тетей Соней — сестрой графини Листомировой, девушкой лет тридцати пяти, сильной брюнеткой, с пробивающимися усиками, но прекрасными восточными глазами, необыкновенной доброты и мягкости; она постоянно носила черное платье, думая этим хоть сколько-нибудь скрыть полноту, начинавшую ей надоедать. Тетя Соня жила у сестры и посвятила жизнь ее детям, которых любила всем запасом
чувств, не имевших случая израсходоваться и накопившихся с
избытком в ее сердце.
Она любила своих подруг, своих наставниц, страстно любила своего отца, и, конечно, если бы судьба послала ей доброго мужа, она сделалась бы доброй женой и нежной матерью, и вся бы жизнь ее протекла в выполнении этого
чувства любви, как бы единственной нравственной силы, которая дана была ей с
избытком от природы.
В первый раз это, точно, был сценический порыв,
избыток вскипевшего
чувства, пришедшийся кстати и по справедливости восхитивший публику.
Как будто какой-то свет озаряет их, глаза их светятся, всё лицо как будто сияет, они начинают говорить от
избытка)
чувства, составляют свои соображения, планы, и т. д.
Чувство огромного
избытка сил переживают мистические сектанты во время своих радений.
Когда Дионис нисходит в душу человека,
чувство огромной полноты и силы жизни охватывает ее. Какие-то могучие вихри взвиваются из подсознательных глубин, сшибаются друг с другом, ураганом крутятся в душе. Занимается дух от нахлынувшего ужаса и нечеловеческого восторга, разум пьянеет, и в огненном «оргийном безумии» человек преображается в какое-то иное, неузнаваемое существо, полное чудовищного
избытка сил.
Чувствуя омерзение к разносторонней «направленской» лжи, с таким
избытком переполняющей в наше время жизнь так называемых «мыслящих деятелей» того или другого закала, он с
чувством глубокой и нервной гадливости удалялся от битых ходов и искал своей доли в безыскусственном и простом выполнении своих обязанностей, из которых первейшею считал заботу о своем собственном усовершенствовании.
„Роза!..” — мог только вымолвить несчастный от
избытка и смеси разных
чувств, подняв взоры и руку к небу.
Ее подруга, княжна Юлия Облонская, была смуглая брюнетка, с ясной улыбкой и ослепительно белыми зубами. Она была почти одного возраста с «Реной», как звала она свою приятельницу. С недавних пор между ними завязалась тесная дружба — одно из тех живых
чувств, которые часто пробуждаются в сердцах расцветающих девушек. Они точно переполнены в этот период
избытком нежности, стремящейся вырваться наружу и выражающейся в дружбе, за неимением лучшего.
Всё дело ведь состоит в следующем: есть люди, — не будем говорить умирающие, но страдающие от нужды; есть другие, живущие в
избытке и по доброму
чувству отдающие этим людям свой излишек; есть третьи, желающие быть посредниками между первыми и вторыми и на это отдающие свой труд.